Когда солдаты южноамериканской Гайаны добрались до поселения Джонстаун, их глазам открылось страшное зрелище. Повсюду лежали шприцы, пластиковые стаканчики и трупы, горы трупов. Их было под тысячу, в том числе — множество детей. То, что увидели солдаты, было результатом одного из самых массовых коллективных самоубийств XX века: более 900 человек лишили себя жизни. Как произошла эта трагедия? Чья злая воля привела к гибели стольких людей? Было ли сопротивление и удалось ли кому-то выжить? Рассказываем историю Джонстауна.
Детские проповеди и первые манипуляции
«Злым гением» был Джим Джонс, родившийся в 1931 году в американском штате Индиана. Его отец стал жертвой газовой атаки во время Первой мировой войны, поэтому основной кормилицей была мать. Детство Джима пришлось на годы Великой депрессии.
«Все мальчишки играли в полицейских и воров, но маленький Джим играл в проповедника, — писал Джеймс Бойл в книге „Секты-убийцы“. — В восемь лет он уже шпарил наизусть пространные цитаты из Библии. С людьми он ладил плохо и всю свою любовь обращал на животных: подбирал на улице брошенных кошек и собак, дома выхаживал их. Правда, много лет спустя очевидцы стали припоминать, что его подопечные зверюшки часто умирали — тогда мальчик устраивал им пышные похороны, читал заупокойную и горько оплакивал потерю» (хотя, вероятно, сам их и убивал).
Как пишет Бойл, мать сшила Джиму для игр облачение священника. «К двенадцати годам он стал местной знаменитостью: толпы юных зрителей сходились послушать, как он вещает о геенне огненной и кипящей смоле, а некоторые после этого послушно шли за ним к ручью „креститься“. Когда он возвращался домой, в кармане его всегда позвякивала мелочь, поскольку пышная церемония, которую он устраивал, была не бесплатной». Как видно, уже тогда Джонс умело объединял веру и бизнес. Проводя на чердаке амбара небольшие церковные службы, он запирал там своих товарищей. Позже он использовал огнестрельное оружие, пытаясь контролировать своего лучшего друга.
Харизмы Джиму было не занимать. В 17 лет он женился на 21-летней девушке. К тому времени юноша учился на священника в местном университете и одновременно посещал собрания коммунистической партии. Позже он перестал поддерживать связь с коммунистами, но их идеи явно повлияли на его мировоззрение.
В середине 1950-х Джонс решил создать в Индианаполисе, столице штата Индиана, собственную церковь. По одним сведениям, пятидесятническая церковь «Крылья освобождения» появилась в 1955 году, по другим — в 1957-м. Джонс продал партию обезьян из Южной Америки — по 29 долларов за каждую (что эквивалентно 327 долларам сегодня), на вырученные деньги он арендовал складское помещение, где и открыл свой храм.
В 1959-м в семье Джонсов родился сын, а затем они усыновили трех сирот из приюта: двух азиатского происхождения и одного афроамериканца. Любопытно, что в детстве Джим был расистом, но теперь решил приспособиться к новым реалиям. Борьба за равенства темнокожего и белого населения в США набирала обороты, а большинство потенциальных прихожан были как раз афроамериканцами.
В 1960 году община, переименованная к тому времени в «Храм народов», присоединилась к американской церкви «Ученики Христа». Спустя четыре года Джонс получил в этой церкви официальный статус священника. Хотя некоторым церковным иерархам не нравилось объединение белого и темнокожего населения.
По словам исследователей, в то время среди прихожан было много «порядочных, трудолюбивых, социально сознательных людей, в том числе высокообразованных», которые «хотели помогать своим ближним и служить Богу». «Храм народов» пропагандировал социализм и общинную жизнь (отголосок коммунистических идей), привлекал многих расовым равенством.
Джонс приобрел репутацию харизматичного, но эксцентричного проповедника. Он утверждал, что обладает экстрасенсорными способностями — может предсказывать будущее и чудесным образом исцелять больных. Достигалось это простыми уловками: специально нанятые люди играли роль калек, а потом, якобы исцеленные Джонсом, отбрасывали костыли или вставали с инвалидных колясок. У него также были свои осведомители, которые собирали сплетни, чтобы проповедник потом мог публично пристыдить прихожан за их «тайные помыслы».
«Храм народов» стал известен как место, где малоимущие могли получить еду, ночлег и работу (на небольших предприятиях, основанных самим Джонсом). Он умело чувствовал настроения общества и регулярно выводил паству на акции (например, за равноправие). Это привлекало внимание СМИ. Однако постепенно по городу поползли слухи о том, что проповедник является обманщиком. Тогда он решил сменить место обитания.
Джонс объявил прихожанам, что к нему явился сам Бог и предупредил о скором ядерном взрыве, после которого на земле уцелеют всего два города: бразильский Белу-Оризонти (где он бывал в 1962 году) и Юкия в Калифорнии. Вторая была намного ближе — и именно туда в 1965 году Джим и переселился с семьей и примерно сотней последователей. Ядерного взрыва не случилось, но паству это не смутило. В 1970 году Джонс начал проводить службы в Сан-Франциско, а к 1972-му открыл еще один храм в Лос-Анджелесе.
Пророк и политика
Переезд в Калифорнию совпал с переменами в характере Джонса. Он начал называть себя «Пророком» и утверждать, что является реинкарнацией Христа и Будды. Теперь он открыто говорил, что его целью всегда был коммунизм, а религия была лишь способом сделать идеологию марксизма более приемлемой.
С одной стороны, Джим выглядел уважаемым священником. У него было около восьми тысяч последователей, в основном афроамериканцев, связи в прессе и среди политиков. Последние особенно его ценили. Джонс мог в любой момент организовать массовку — привезти на автобусах своих послушных прихожан на демонстрации, митинги или избирательные участки. Так, в 1975 году он поддержал кандидата-демократа Джорджа Москоне на выборах мэра Сан-Франциско. Контроль за голосованием был слабым, и Джонс устроил карусели: его люди голосовали по многу раз на разных участках.
С другой стороны, Джонс начал шантажировать Москоне своей поддержкой, связями политика с женщинами и другими компрометирующими материалами. В 1976 году мэр назначил проповедника в Управление жилищного строительства Сан-Франциско, а затем сделал его председателем этой структуры. Джим стремился поселить своих прихожан в общественное жилье и продвинуть своих сторонников в жилищное управление. Это был уже настоящий поход во власть.
Одновременно проповедник укреплял контроль над общиной. Ее членов регулярно унижали, избивали и шантажировали. Многих обрабатывали так, чтобы они переписали свое имущество (включая недвижимость) на церковь. Потом люди обвиняли Джонса в незаконном использовании денег прихожан для личных целей. Членов семей держали отдельно и поощряли доносить друг на друга. Проповедник заставил прихожан подписать ложные признания о том, что они якобы растлевали своих детей. Это делалось для возможности шантажа в будущем. Кроме того, людей убеждали, что любой человек вне группы — враг. Это была классическая секта.
Постепенно эта информация просочилась в публичное пространство. Репортер Маршалл Килдруфф взялся писать материал. «Как только Джонсу донесли о готовящейся статье, прихожане „Храма“ завалили редакцию письмами в поддержку Джонса, а в здание редакции ночью проникли воры и выкрали черновик статьи Килдруффа», — писал Джеймс Бойл. И все же в августе 1977 года разоблачительный материал вышел в свет. «Джонса обвиняли в мошенничестве, растлении малолетних, оскорблении и в преступном вымогательстве якобы ради нужд „Народного храма“», — писал Джеймс Бойл.
Бегство и плантация
Джонс оказался дальновидным: еще в 1974 году он начал строительство сельскохозяйственной коммуны в Гайане, назвав ее в собственную честь Джонстауном. Площадь поселения составляла 1,6 тысячи гектаров, правда, земля там была неплодородной, а источники пресной воды — ограниченными. Ситуацию усугубляла перенаселенность территории.
Почему же выбор пал именно на Гайану? Это была единственная англоязычная страна Южной Америки, что решало проблему языкового барьера при общении с властями. К тому же симпатии местного правительства к социализму позволяли надеяться на благосклонность к проекту.
Когда в США разразился скандал, Джонс быстро принял решение о массовом переезде. Религиозные организации в Америке были освобождены от налогов, и лишение этого статуса могло разрушить его успешный бизнес. В 1977 году он вместе с сотнями последователей спешно эмигрировал в уже почти готовое убежище.
Вот только вместо религиозной общины Джонс фактически создал тоталитарную колонию, где людей, можно сказать, держали в заложниках. Сразу после прибытия он конфисковал у последователей паспорта и все деньги, включая пенсии и социальные пособия — в общей сложности миллионы долларов.
«Джонстаун был, по сути дела, плантацией, которой управляло семейство Джонсов со своей белой свитой, а черное большинство с утра до вечера работало на полях, в тропическую жару, под присмотром белых охранников, примечавших каждое движение и каждый взгляд. Рабочий день начинался в семь утра и заканчивался с заходом солнца, затем следовали обязательные для всех собрания, которые порой затягивались до двух-трех часов ночи — пока люди не падали от изнеможения», — писал Бойл.
Во время работы в полях жители колонии были вынуждены слушать по радио бессвязные монологи Джонса. За исполнением его приказов следили вооруженные охранники. За малейшее непослушание людей жестоко наказывали — шантажировали, избивали, подвергали публичному унижению.
Власти Гайаны практически не вмешивались в жизнь колонии. В июне 1978 года американское посольство сообщало в Госдепартамент США, что Джонстаун не контролируется местным правительством. Причинами были удаленность поселения, перегруженность чиновников и отсутствие у них интереса к замкнутой общине, избегающей контактов с местным населением. Джонс создал настоящее государство в государстве со своей администрацией, полицией, пожарными, системой образования и здравоохранения.
Что происходило внутри, было почти никому не известно, так как жителей общины не выпускали, а сбежать из Джонстауна было практически невозможно. Однако в мае 1978 года одной женщине это удалось (правда, счастливым исход не назовешь: пока она добиралась до США, в Джонстаун прибыли ее брат и невестка, которых она не успела предупредить и отговорить ехать). Эта женщина сообщила журналистам и Госдепартаменту США о невыносимых условиях жизни в колонии. А еще — о подготовке там массового самоубийства.
Зарождение идеи
Мысль о коллективном суициде появилась у Джонса еще в 1960-х годах. Тогда он узнал о Святом Отце — так называл себя американский проповедник, работавший среди афроамериканцев. «Случись Отцу погибнуть, это бы с неизбежностью привело к массовым самоубийствам негров — его последователей», — уверяла супруга проповедника в его биографии. Однако, когда он на самом деле умер, никаких самоубийств не произошло. После этого Джонс дал себе зарок, что с ним такого не случится — его смерть обязательно вызовет волну самоубийств среди последователей.
Еще в 1973 году, находясь в США, Джонс начал готовить почву для этой идеи. Когда восемь прихожан покинули «Храм» из-за запрета на сексуальные отношения, он собрал 30 ближайших соратников у себя дома и заявил: «Ради сохранения апостольского социализма мы все должны убить себя и оставить записку, в которой говорилось бы, что из-за преследований социалистическая группа не может существовать в настоящее время». К слову, на самого Джонса сексуальные запреты не распространялись: он хвастался, что однажды имел связь с 14 женщинами и двумя мужчинами в течение одного дня.
После переезда в Гайану Джонс начал регулярно проводить так называемые белые ночи — собрания, на которых паства голосовала за коллективное самоубийство. Это была своеобразная проверка верности. Джонс раздавал людям маленькие чашки с жидкостью, якобы содержащей яд, и требовал выпить ее. Когда все подчинялись, он сообщал, что на этот раз яда там не было, но предупреждал, что однажды он его подсыплет. Для убедительности Джонс даже закупал цианид.
Чтобы держать последователей в постоянном страхе, Джонс распространял слухи о скором нападении американских спецслужб на Джонстаун и даже инсценировал такие атаки. Во время одной из таких ложных осад к общине по радио обращалась Анджела Дэвис, известная активистка американского коммунистического движения, выражая солидарность с «преследуемым» проповедником.
Убийство конгрессмена
В 1978-м ситуация начала выходить из-под контроля Джонса. После побега жительницы общины и огласки в СМИ родственники прихожан, долго не получавшие писем от близких, забили тревогу и начали требовать расследования.
14 ноября 1978 года из Калифорнии в Джорджтаун, столицу Гайаны, прилетел американский конгрессмен Лео Райан, чтобы разобраться в ситуации. Его сопровождала группа репортеров и родственников сектантов. Только 17 ноября Джонс неохотно дал разрешение на посещение колонии. Перед приездом делегации обитателей Джонстауна предупредили, что нужно быть начеку. Громкоговорители внушали: «Каждый, кто сделает что-нибудь не так, будет жестоко наказан».
Первый день визита прошел в образцово-показательной атмосфере. Однако одна семейная пара все же сумела передать журналисту (которого приняла за Райана) записку: «Пожалуйста, помогите нам выбраться из Джонстауна». Вскоре появились и другие желающие покинуть колонию.
Джонс воспринял это как предательство и удар в спину. К тому моменту он находился в неадекватном состоянии из-за приема различных препаратов — позже на вскрытии будет выявлен высокий уровень успокоительных в крови. Джонс давно был зависим от транквилизаторов и других веществ, что, вероятно, объясняло его все более непредсказуемое поведение в последние годы жизни.
На второй день визита, 18 ноября, Лео Райан решил возвращаться домой. Вместе с ним и другими членами делегации в грузовик сели 14 или 15 членов общины, которые хотели покинуть Джонстаун. Еще на территории поселения на конгрессмена пытался напасть один из сектантов, но его вовремя остановили.
Грузовик направился к взлетно-посадочной полосе, расположенной недалеко от колонии. Пока делегация ожидала посадки, к ним подъехал тягач с прицепом, полный вооруженных людей, отправленных Джонсом. «Они выскочили и начали стрелять. Когда я пытался укрыться за одним из колес самолета, в меня попала пуля. К счастью, меня ранили только пару раз в руку, и я смог вскочить и бежать в джунгли, чтобы укрыться», — рассказывал журналист Тим Рейтерман.
В результате нападения пять человек были убиты — конгрессмен Райан, трое журналистов и один беглец из Джонстауна. Еще 11 человек получили ранения, но сумели скрыться в соседнем лесу.
Коллективный суицид
Получив известие о нападении на взлетной полосе, Джонс понял, что его империя рушится. В тот же день, 18 ноября, он передал по радио приказ совершить самоубийство тем членам «Храма народов», которые находились за пределами Джонстауна. В столице Гайаны одна женщина, подчинившись, перерезала горло своим двум маленьким детям, а затем она и ее старшая дочь одновременно перерезали горло друг другу. Однако остальные последователи, находившиеся в городе (в том числе сыновья Джонса), отказались выполнять приказ и остались живы.
Тем, кто находился в Джонстауне, проповедник приказал приготовить смертельный коктейль. В его состав входили цианид, диазепам (противотревожное средство), прометазин (успокоительное), хлоралгидрат (снотворное) и ароматизированные порошки-концентраты (типа «Юппи») для напитков Flavor Aid и Kool-Aid. Отсюда позже появился фразеологизм «Drinking the Kool-Aid», означающий слепое, безоговорочное принятие смертельной или безумной идеи.
После приготовления смеси Джонс, сообщив об убийстве конгрессмена, предложил прихожанам варианты: остаться и сражаться с воображаемыми захватчиками, которые якобы будут мстить за убийство Райана; отправиться в СССР или в джунгли Гайаны; либо совершить «революционное самоубийство» — массовый суицид как акт политического протеста. Имеется полная расшифровка этого обсуждения. Кто-то пытался выступать за СССР, но Джим, настаивавший на суициде, быстро одержал верх.
Начался страшный ритуал. Сначала ядовитый коктейль впрыскивали шприцом во рты младенцам и детям. Их плач и вопли были записаны на аудиопленку, которую позже нашли спецслужбы. В некоторых случаях медсестры силой отбирали детей у родителей. Затем отраву стали принимать взрослые, которым разрешали пить из чашек.
Многие не хотели умирать, и Джонс прибегал к разным манипуляциям: одних соблазнял грядущей реинкарнацией, других пугал, что скоро придет армия, людей будут пытать, а мужчин кастрируют. Некоторых тянули к отраве силой, других избивали. Кто-то пытался убежать — их застрелили охранники.
Сам Джонс умер от огнестрельного ранения в голову — скорее всего, застрелился. Вероятно, увидев мучительную гибель своих последователей, которые умирали в судорогах с пеной у рта, он решил избежать такого конца.
Войска Гайаны появились в Джонстауне только на следующий день. Перед их глазами предстала жуткая картина: сотни тел, аккуратно уложенных рядами, лицом вниз. Перед смертью людям приказали лечь именно так. Охранники ходили вдоль рядов и носками ботинок подравнивали тела, создавая ровные линии, а потом тоже покончили с собой.
Всего погибло 913 человек, из них 304 — дети младше 18 лет. Вместе с пятью людьми, убитыми на взлетной полосе, общее число жертв составило 918 человек.
Трагедия выживших
Выживший журналист Тим Рейтерман считал, что произошедшее в Джонстауне правильнее называть не самоубийством, а массовым убийством. Он подчеркивал очевидный факт: дети не могли сами хотеть уйти из жизни. К тому же люди находились в полной изоляции, а вокруг стояла вооруженная охрана с ружьями и арбалетами. Фактически у них не было выбора.
Количество выживших в разных источниках указывается по-разному: от 33 до 100 человек. Среди них — 11 беглецов (включая четверых маленьких детей), которые прошли почти 40 километров через джунгли до ближайшего города. Еще 14 человек спаслись во время засады в аэропорту, в том числе пятеро подростков, которые убежали в джунгли и были найдены через три дня. Также некоторые люди, находившиеся в лагере, спрятались, а одна пожилая женщина, к счастью для себя, просто проспала собрание и самоубийство.
Многие из тех, кто спасся, так и не смогли вернуться к нормальной жизни. Жена одного из них вспоминала: «Часто, особенно в преддверии годовщины, ему снились кошмары. Он был параноидальным, спал с оружием и ножами, всегда подозрительно относился ко всем».
Никто не ответил
После трагедии на месте лагеря нашли тайник с огнестрельным оружием, сотни сложенных вместе паспортов и крупные суммы денег — по разным данным, от 500 тысяч до миллиона долларов (что эквивалентно нынешним 2,4−4,8 млн). Еще не менее 10 млн долларов обнаружили в швейцарских банках. Примечательно, что сам Джонс не пользовался этими богатствами и жил в небольшом скромном общем доме.
Американские власти сначала хотели похоронить тела на месте, предлагая правительству Гайаны оплатить расходы. Но те отказались участвовать в захоронении, а семьи погибших требовали вернуть своих близких. В итоге транспортировку взяла на себя американская армия.
Солдаты, столкнувшиеся с ужасом Джонстауна, были глубоко травмированы: вид трупов маленьких детей не давал многим спать по ночам, запах разложившихся в тропическом климате тел надолго оставался в памяти. Более двухсот разложились настолько, что их не смогли опознать. К апрелю 1979 года родственники забрали более трехсот тел.
Еще более пятисот остались на базе ВВС США. Многие семьи не могли позволить себе оплатить транспортные расходы в 500 долларов. Кроме того, кладбища часто отказывались принимать тела, опасаясь, что места захоронения станут объектами паломничества для оставшихся последователей Джонса. В конце концов кладбище в калифорнийском Окленде согласилось захоронить невостребованные останки.
Судить за эту трагедию оказалось практически некого. Из всех, кто в тот день находился в Джонстауне, под суд пошел лишь Ларри Лейтон, один из подчиненных Джима Джонса, который участвовал в нападении на аэродроме. Его признали виновным в подстрекательстве к убийству конгрессмена Райана и приговорили к пожизненному заключению, но в 2002 году выпустили на свободу.
За гибель 918 человек так никто и не ответил. Вплоть до терактов 11 сентября 2001 года резня в Джонстауне оставалась крупнейшим случаем преднамеренной одномоментной гибели американских граждан в мирное время.
Читайте также
