Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. У беларусов есть собственный русский язык? Вот чем он отличается от «основного» и что об этом говорят ученые
  2. «Работать через Zoom и другие „небеларусские“ ресурсы будет нельзя». Чиновники взялись за еще одну категорию работников — подробности
  3. «Это точно был Андрей». «Зеркалу» сообщили, что экс-мужа пропавшей спикерки КС и двух ее дочерей видели в Несвиже, — попытались проверить
  4. Топ-5 первоапрельских розыгрышей, которые удались чересчур хорошо
  5. Узнали из непубличного документа, сколько медиков не хватает в Беларуси (и как чиновники научились скрывать эту цифру)
  6. Похоже, мы узнали реальную численность населения Беларуси. И она отличается от официальной статистики
  7. Лукашенко назначил Караева руководить Гродненщиной, а бывшего министра энергетики Кушнаренко — Минщиной
  8. Кремль продолжает попытки рассорить США и Европу и не дать Трампу заключить договор с Украиной по добыче редкоземельных металлов — ISW
  9. Власти репрессируют своих же сторонников с пророссийскими взглядами. В чем причина? Спросили у политических аналитиков
  10. Был ли у пропавшей Анжелики Мельниковой доступ к спискам донативших НАУ и другой важной информации? Узнали у Павла Латушко
  11. Оказывается, в СИЗО на Володарского были вип-камеры. Рассказываем, кто в них сидел и в каких условиях
Чытаць па-беларуску


В новом выпуске ТОКа известная юристка, бывшая заведующая кафедрой международного права факультета международных отношений БГУ Екатерина Дейкало рассказала, как ее увольняли из университета, пишет «Наша Ніва».

Екатерина Дейкало вспоминает, что в 2020 году ей дали понять, что не будут продлевать контракт в БГУ. Но поскольку ее должность занимают по итогам конкурса, она подала необходимые для этой процедуры документы.

«Я понимала, что если они сейчас не продлят мне конкурс, я буду скандалить», — замечает Дейкало.

Но на нее нашли способ воздействовать.

«Для кого-то было достаточно разговора. <…> Для кого-то вообще не нужны разговоры, просто намек. Но для меня, видимо, стало недостаточно, и ко мне пришли с обыском в один прекрасный день. По заказу проректора БГУ по безопасности».

Дейкало вспоминает, что слышала разговоры тех людей, что проводили обыск:

«Я слышу, что они говорят: „Позвони заказчику“. Я говорю: „Интересно, кто меня заказал?“ Они говорят: „Подумайте, где вы работаете“».

После обыска Екатерину задержали, и она три дня провела на Окрестина. «Там я приняла решение уходить. Я сама поняла, что больше не могу работать в БГУ, который вот так делает», — говорит Дейкало.

Но после освобождения ее вызвали на разговор:

«Заместитель декана, который со мной разговаривал, не смог как-то сам справиться с этим. Поэтому позвал Елену Анатольевну Достанко, которая теперь декан. Очень по-человечески, с человеческим состраданием [разговаривали].

И они начинают тебе: „Вот, понимаешь, такая ситуация… Да, конечно, у нас нет танков, чтобы их победить, но что ж делать, ведь это для твоей же безопасности. <…> Давайте вам поможем, может быть, устроиться куда-то на работу, в другой вуз. <…> Вы же знаете, на что способны эти люди», — вспоминает Дейкало некоторые обстоятельства разговора, и добавляет, что такой стиль создавал впечатление того, что собеседники сопереживают, «просто они не могут».

«И это же ужасно, это нормализует. И как бы получается, что неловко уже и сказать, что они тебя репрессировали. Ты что, вот эта душевная беседа с Еленой Анатольевной, это что, репрессия? Нет же. Ах ты неблагодарная», — утверждает Дейкало.